Творчество Изабеллы.

Эмигранты

И все мы в этой жизни эмигранты
Мы мчимся из одних миров в другие
Кто в самолёте , кто в локомотиве
Кому-то выпали перекладные

Для тех кто в поколениях скитался
Земля любая есть земля чужая
И стоит лишь случайно зацепиться
Трудись как раб не зная урожая

А кто застрял у отчего порога
И смотрит кенгуренком из кармана
Тот обогрет но выглядит убого
Сознанием что всё устроит мама

Подвешенность-стихия акробата
И стоит лишь неловко повернуться
Потеря равновесья и баланса
Повышенностью может обернуться

Без пируэтов медленно и плавно
Летит мой безпилотный самолёт
И главное засечь и ловко спрыгнуть
В глубокий пруд или высокий стог

********************************
Покуда длиться вечная война
И будет длиться вечная весна
********************************

Жизнь улыбается на прощанье
Тем, кто уходит с лёгкой душою
А если прощаются без улыбки
Значит большие долги за чертою
***
Проветренные ветреные люди
ратившие запах свой и цвет
Играют им навязанные роли
Для тех, кто поднимает их на смех

Желание

Угомонись беснующийся зверь
Всё кончено и бесполезно злиться
Сияет неприступная душа
В которую ты хочешь поселиться

Судьба эмигранта

Судьба эмигранта авантюриста
Случайной любви лотерейный билет
Успех безнадёжного мероприятья
Далёкой планеты негреющий свет

На танец ведёт кавалер саблезубый
Былые заслуги не в прок и не в счёт
И с каждой потерей пьянея от страха
На большие ставки выходит игрок

Змейка

Горячая змейка-
Шальная стрела
Горячая змейка-
Была и прошла

Её не поймаешь
Кольцо и бросок
Горячая змейка
Уходит в песок

И вновь проступает
И кожу печёт
Горячая змейка
Клеймо на плече

Манила

Под острым углом стекла и бетона
Крысой прячется тень.
В мутном выдохе знойного города
Плавает новый день

В пустых квартирах, пронизанных светом
Осколки битых зеркал,
Мерно скрежещет ржавым железом
Выжженный белый квартал.

Лифты скользят, текут эскалаторы,
Поток непрочитанных лиц
Словно из книги, по ветру брошенной
Обрывки желтых страниц

На горизонте виднеются горы
Линией голограмм
Дальше широким шелковым знаменем
Плещется океан

Коллекция

Я заворачиваю причудливые формы подлости
В чёрный бархат ненависти
Они полые и совершенно бесполезные
Некоторые из них я получила по наследству

Они напоминают мне морские раковины ,
Которые зародились где-то в глубине и холоде
Развились по спирали,потом их липкое прожорливое содержание умирало
И они постели.

Я знаю ,как ядовиты эти предметы,
К тому же они занимают много места,
Но они такие разные,необьяснимые,
Поэтому я снова и снова достаю их
Из подвала своего дома и рассматриваю на свет

Галки

Огородами снуют
Галки-беспокойницы.
Всяки зернышки клюют
Мелкие разбойницы.

До чужого хвать-похвать,
И горчица сахаром.
Все пометом отмечать,
Где были поцапали.

Береги свое добро
И замком и пугалом,
А то мигом разберут
Седенькие кумушки.

Зазевался – налетят
Жужелицы тетушки
Сплетницы-воровушки
В прошлом проститутушки.

Карты

В ноябрьский промозглый вечер
Как только выпал первый снег
Рассыпал карты на дороге
Один весёлый человек

Легли как на душу положат
В укатанное полотно
Мои важнейшие прогнозы
Моё недавно и давно

Под вечер в пятницу на танцы
Что б время даром не терять
Кому-то больше нету дела
С дороги карты подбирать

Но карты быстро поредели
Ведь у судьбы пасьянс один
Как будто таяли и тлели
Под прессом мчащихся машин

Отходит к городу автобус
Другого долго будешь ждать
Волшебных карт за две минуты
Как жарких пышек нахватать

И второпях накрасив губы
При свете жёлтых фонарей
Я сдёрну мигом из под брызг
Каких осталось козырей

Что б дорожить потом годами
Не раз спасаться от беды
И расставаться с козырями
Лишь в крайнем случае нужды

И мне везёт- не гаснут свечи
Идут весёлые года
Но только тот ноябрьский вечер
Он затянулся навсегда

Когда водились хороводы
Вампиров, ведьмаков, чертей
На коже отмечая знаки
Пожертвованных козырей

Я достаю последний козырь
Свою заветную мечту.
Я не боюсь последней встречи
И улыбаюсь в темноту

Кукуха

Сунулась мне в душу
Серая кукуха
Словно оголтелая , склочная старуха
Словно ведьма страшная на метле со ступой
Навела разруху
Погасила свет

Март

Эти детские годы
Как мокрые курицы
Неуклюже прочапали
По разбитому грязному льду

Вечный март до пятнадцати
Сопливый, простуженный
Наговором и двойкой пристыженный
Заводил надоедную и фальшиво фальцетную,
И соседями вредными ненавидимо-едкую
На дешевенькой скрипке игру

А соседи грозили-
Эту скрипку сломают и выбросят
А курёнка -зануду поймают и выпорют
Что скрипит день и ночь
Не даёт ни поесть, ни поспать

Только синий курёнок он тёртая бестия
Хоть с фальшивой игрою живётся не весело
От гнилых помидоров
Он умел убегать

Не хотел расставаться с дешевенькой скрипкою
Тот проклятый курёнок
Коленками хлипкими
В предвкушении концерта сучил.

И по стройкам и кладбищам
Разбегались пропащие нищие
„Ты б уроки учил и простуду лечил !„

Хрупкий лёд до пятнадцати
Талый март до пятнадцати
Утечет и расстается
С жалким детством расстанется
И забудется время изгнания мокрых курят

Потеплеет природа
Округлится наружность тщедушная
Целый век впереди
На пути к возвращению в март

Пилот

Словно мелочь на стойку бара
Можно жизнь свою бросить в размен
Ожидая любви угара
И в судьбе больших перемен.

Только опытный бармен за стойкой
Разговорами не живёт,
Знает сколько кому поскольку,
Кто снимает, кто просто пьёт.

Бары, столики, разговоры,
Ты случайной удаче рад
Говоришь что влюблён и прячешь
Вороватый, пристыженный взгляд

Путешественник, собиратель
Марок, ручек, значков, надежд,
Раздуватель и задуватель
Жара страсти наивных сердец.

Оставайся рабом свободы
Загорелый проныра, плут,
Обещай золотые горы
Избегая семейных пут.

Дальнобойщик, пилот, водила
Грянет ритм - танцуют все,
А потом ты в стальной кабине
На безоблачной высоте.

Наплевать с высоты полёта
На любовь, что осталась внизу
С лёгким сердцем опять выходишь
Ты на взлётную полосу.

Потерявшийся голубь

У окна за чашкой чая
Размечтался человек
И слетел на подоконник
Белый голубь в белый снег

С узловатой, чёрной ветки
Свис замёрзший красный плод
Где-то рыщет по сугробам
Вороватый рыжий кот

День проходит, снег синеет
Голубь хохлится, дрожит
А внутри на тёплой кухне
Чайник весело кипит

Вытрясает непогода
Пух с мохнатых облаков
Там, наверное, гнездятся
Сотни белых голубков

Как оттуда он свалился
Он ещё не осознал
«Вот бы кем я поживился!»
Облизнувшись кот сказал

Человек отставил чашку
Вышел, голубя поймал
Найден чей-то белый голубь
Объявленье написал

Голубь ходит по квартире
Как профессор - взад, вперёд
Но никто по объявленью
Забирать его не идёт

Сосед короля

В сером каменном городе
В конце января
Сквозь промёрзли колодцы
У дворца короля

На булыжниках изморозь
И сухая земля
Умирала от жажды я
У дворца короля

Я бродила по городу
Не имея жилья
Дал напиться мне вдоволь
Сосед короля

На ветру развевался
Его шубы подол
А под ним красный бархатный
Золочёный камзол

-Что блуждаешь в ночи?
Видно ищешь меня
Накормлю, обогрею
Я сосед короля

В ледяную метель
Да под летним плащём
По промёрзшему городу
Ты идёшь босиком

Моя бедная крошка
Я горячий как печь
Почему бы нам вместе
Этой ночью не лечь?

Я богатый и шедрый
Заплачу за любовь
У меня голубая
Королевская кровь

-Не сули мне награды
У меня нет проблем
Я не чувствую боли
И не мёрзну совсем

Но твоё приглашенье
Это честь для меня
Мне бы только напиться,
Сосед короля

За железною дверью
Уютный очаг
И кровать с паланитном
В золотых вензелях

Без пустых обещаний
И ласковых слов
Мы упали в перины
Пуховый сугроб

За узорным окошком
Кровавый восход
И сменился дозор
У дворцовых ворот

Думал-пара манеток
И чаша вина
За любовь мою
Жизнь- оказалась цена

Я спала как младенец
Свою страсть утоля
Твоей сладкою кровью
Сосед короля

Розовой пеной выходит блаж.
Чешется, колется мех на подушке
Твой ангел хранитель покинул тебя
Твой демон играет тобой как игрушкой

И рушится крыша, и бьётся посуда
Когда наши демоны любят друг друга
****
Когда садится в море солнце
И наши ангелы уходят спать
Из нор души выходят наши звери
При лунном свете поиграть

Взглядом долгим как волчий вой
Ты провожал меня.
Шёл мелкий дождь,
И ещё не настал конец вчерашнего дня.

Глаза слезятся от жгучих слов
И дыма твоих сигар
Мне нужно хотя бы прожить тот день
Который ещё не настал

Коротышка толстячек
Как гнилой боровичок
Всей округе плачется
Слезами заливается:
"Заманали, пристают,
Прям, проходу не дают
Девицы-красавицы,
Блудницы-развратницы
Толпой за ним гоняются,
А он не соблазняется

Что ты плачешь толстячок
Коротышка- дурачок
Подойдёт ты к женщине
Так она обидится
Феерический успех
В снах тебе привидится.

Себя без причины всерьез принимая
Попробуй-ка только порядок нарушь
Когда ведёшь свой скользящий серфинг
По тёмным волнам человеческих душ

Как будто ты что то ещё умеешь
Все разные хобби твои не в счёт
Но это наверно не так уж мало
По человеческим душам полёт

Для тех кто восстал из ада
Как огненный яркий сноп
Звучит как мелочи жизни
Что где-то пожар и потоп

Для тех кто восстал из мрака
В крике сжав кулаки
Кровавые бойни и путчи
Как лёгкие пустяки

Я так по тебе скучаю
Я знаю чего мне ждать
Когда я вернусь в преисподнею
Я встречу тебя опять

Время проходит
И вновь по ночам
Я возвращаюсь к своим палачам

И в полумраке
Весенних ночей
Я приручаю своих палачей

Ты обещал нарвать рябины
Что б сделать нам с тобой вина
Ты обещал мне сделать брошку
Но ты не сделал ни хрена

Какие маленькие роли
Мне оставляет нелюбовь
Я подметаю обещанья
Как дворник подметает сор

Я собираю пожеланья
Счастливых дней
Приятных снов
И все прощенья и прощанья
И все повестки в нелюбовь

Я что-то перебрала лета
А может просто коньяка
Мне очень не хватает снега
С замерзших окон сквозняка

Тебя как меченую карту
Я из колоды выну вновь
Что б с громким треском провалиться
Сквозь лёд иллюзий в нелюбовь

В зыбких джунглях надежд
Я охочусь за вёрткой удачей
Я блуждаю в кулисах
Под мокрой листвой
Я кладу, как наживку,
В капкан своё тело
И сшибаю удачу своей головой

В ледово-синем сказанном небе
Еле слышен хрустальный звон
Туда, развернув огромные крылья,
Взмыл золотой дракон.

Раскрылся лотос на чёрной глади
В купальнице древних царей
Дышит зелёная масса дёунгей
Сытостью хищных зверей

По трещинам стен из терракоты
Сползают узорчатые жуки
Сдувает ветер с пышных соцветий
Жёлтые лепестки

На площади спит на циновке нищий
Над городом тень дракона летит
И пляшет каменная богиня
Гибкая девочка лет десяти

Пустынной жизни белые страницы
Души сожженной бередящий взгляд
Я походя ворую ваши лица
Я подхожу вы пятитесь назад

Дверь на верху

Юра писал музыку в дальней комнате, а вся жившая при нем компания: две девицы: блондинка Света, брюнетка Лена и телохранитель, с профилем похожим на автопортрет Пушкина, смотрели телевизор, т.е. видео. Крыска сидела, как всегда, с краю стола, воровато пощипывала виноград и ждала, когда, наконец, Юра обратит внимание на ее приход.
Крыска первый раз в жизни увидела видео в этой квартире, и с тех пор ни дня не могла прожить, чтобы не заглянуть туда. Причем всегда придумывала повод, как, например: в три часа ночи стрельнуть сигаретку, или в восемь утра выпить, т.к. в квартире все равно никогда не спали.
- Все! Выключайте! Я не могу так работать!
- Ну Юра! Дай досмотреть!
- Включайте ускоренный просмотр.
Это был фильм ужасов. На экране быстро забегали лохматые монстры, замелькали окровавленные пасти, наконец, все попадали мертвыми и фильм кончился.
Юра сказал: - Меня нет. - и закрылся.
Девицы собрались уходить. Крыска не знала что делать. Телохранитель стал игриво надвигаться на нее, медленно раздеваясь. Девицы хлопнули дверью.
- Никогда! — завизжала Крыска - Юра!
- Да! - отозвалось в дальней комнате.
- Поговорить надо.
- Что?
- Дай денег.
Крыска жила в доме напротив, в перенаселенной комуналке. Юра прятал у нее свои дорогие гитары и компьютеры, т.к. московская мафия и милиция очень интересовались его доходами и имуществом, и периодически прятался там сам от многочисленных поклонниц своего таланта и постоянных гостей. Крыска получала за это стольник в месяц и была довольна по уши. Из окна ее комнаты он подолгу наблюдал за окнами своей квартиры, - они были, как раз напротив. Крыска постоянно где-то шлялась. Ее двенадцать соседей были надежнее любого телохранителя, и никто из его друзей не знал точного адреса этого "бомбоубежища".
Повернулся ключ в замке. Это Крыска. В комнату вошло что-то кустисто-мохнатое, серое и бесформенное.
- Юра, как тебе моя новая песцовая шуба и шапка?!
(Господи! На кого она похожа!)
- Крыс! Писец! А в песце пиздец!
Крыска вертелась перед зеркалом, подмигивая своему и Юриному отражению.
Дым висел слоями. Курили все. Смотрели новый фильм. Телохранитель, как всегда, исключительно мерзко комментировал все эротические моменты. Музыкальная знаменитость - Саша Г. пытался с ним в этом соревноваться. Это был тот самый Саша Г.. Еще десять лет назад Крыска переживала свой первый подростковый роман, слушая его пластинку. Сколько раз видела его по телевизору - совершенно не такой, как в жизни. Еще пол года назад, грязный небритый тип на разваливающейся машине предложил подвезти ее до метро, и повез в другую сторону, вымогая телефон. Она рванула дверь и дверь отвалилась. Знаменитый композитор Саша Г. ругался матом артистически свободно и громко. Ей и в голову не приходило, что это он и есть.
Профиль телохранителя до смешного точно пародировал сидящего рядом с ним на диване кудрявого красавца. Крыска обратила на это внимание Светы-блондинки,
- Да, правда, они похожи. Это Роберт Борисов. Он уже вторую пластинку выпустил.
- Никогда о нем не слышала.
Крыска вышла из подъезда. Эти вечные прощания с Юрой : " Крыска, тварь такая, ну куда ты пошла!? Ну посиди еще немножко..." и т.д. и т.п. Она на него успокаивающе действовала. Он, бедняга, живет в постоянном страхе. Поэтому каждый день видео, гости, и Юра, пьяный в дребодан.
Крыска прошла немножко и остановилась посреди белой укатанной дороги. Середина ночи. И кто называет ночное небо черным? Оно бесконечно прозрачное.
Хлопнула дверь, коренастая фигура в бармалейской шляпе с развивающимся шарфом, хромая, шла к ней.
- Меня что ли ждешь? - Это был Саша Г.
- Размечтался.
Крыска проснулась от того, что что-то мокрое терлось о ее щеку и скулило. Она открыла глаза. " Ой! Какой зверь! Какое чудо!" Черно-белый щенок с несчастными глазами пытался запрыгнуть на кровать.
- Где ты его взял?
- Сам на улице пристал, Крыс, я у девок копию твоего ключа нашел, в шкафу
между ящиками был запрятан.
- Как ты думаешь кто, Светка или Ленка?
- Обе они суки.
Юра озабоченно ходил по комнате. Щенок жалобно скуля бегал за ним: " Сейчас, все брошу и займусь тобой." - огрызнулся Юра на щенка.
- Юр, что делать будешь?
- Пора менять явку.
Девицы принесли целый чемодан шмоток на продажу. Крыска пришла как раз вовремя. Сначала все примеряли, потом сели гадать. В соседней комнате кто-то играл на гитаре.
- Девки! Кто это там?
- Это Роберт Юре свои новые песни проигрывает.
Крыска подошла к двери.
- Туда нельзя. Юра просил не мешать.
- Ничего, я тихо.
Крыска вошла на цыпочках и осторожно прикрыла дверь. Роберт пел немного приглушенным голосом. Юра сидел напротив странно трезвый для позднего вечера. Прошло около часа.
- Концерт окончен. Юра, познакомь меня с девушкой.
- Это Роберт. Это Кристина.
- Мне очень понравились ваши песни.
Явился телохранитель с огромной сумкой, полной жратвы и бутылок. Девицы быстро накрыли стол. Телохранитель опять сел профиль в профиль с Робертом не подозревая себя карикатурой.
- Ну, я пошла, всем приятного аппетита.
Никто не ответил, Юры не было в комнате. Роберт вышел следом за ней.
На углу у дома стоял красный "Мерседес".
- Какой шикарный.
- Это мой. Куда подвезти, лапочка?
- Я в соседнем доме живу.
- Ну давай просто покатаемся по Москве. Ты что меня боишься?
- Конечно, у тебя вид коварного соблазнителя.
Сначала они шли на цыпочках по темному коридору. Потом он осторожно открыл ключом дверь. Загорелась голая лампочка.
- Это моя нора.
Комната была завалена колесами и автомобильными деталями. А посередине стояла двуспальная кровать, застеленная свежим бельем.
- Роберт, ты женат?
- Да.
- Мне здесь не нравится.
- Что ты предлогаешь?
- У меня уютнее.
Крыска принесла чай. Роберт полулежал на диване.
- Вот сахар, вот варенье. Как тебе моя комната?
- Я не смотрю на комнату.
- Я смотрю на тебя, иди сюда.
- Слушай, не будь так активен, убери руки.
- Ну ладно. Все. Сижу тихо. Что делать будем?
- Чай пить будем, разговаривать.
- О чем?
- Расскажи о себе.
- Лучше ты о себе.
И Крыска стала рассказывать. Роберт слушал и курил. Окно стало синим. Два блюдечка были с верхом полны окурков.
- Кристина, который час?
- Восемь. Я тебя совсем заговорила.
- Ну что ты, очень интересно, как сказка.
- Правда?
- Ты сама, как сказка, а я твой волшебник, а вот и волшебная палочка!
Он жутко по стариковски захихикал и стал копией Юриного телохранителя. " Так он, значит, всю ночь ждал, когда я выговорюсь. Настырный мужик." Роберт раскрыл свои объятбя, как черные крылья, и кинулся на Крыску, но Крыска ловко увернулась, бросилась к двери и открыла ее настежь: - " У меня соседей полная квартира."
Падал густой снег. Красный мерседес сиротливо стоял в пустом дворе. Его владелец вышел из подъезда со слегка пришибленным видом. Ей хотелось крикнуть что-нибудь из окна ему вдогонку, но она не знала что. Машина тронулась и медленно выехала из двора, оставив за собой две мокрые колеи. Градусник показывал плюс один.
- Крыс, что у тебя так накурено? Был кто-то?
- Роберт.
- Я так и знал. Любовь-морковь? Ты знаешь, что это за человек?
- Догадываюсь.
- И долго он у тебя был?
- Всю ночь.
- Пиздец. -Все углы небось тут осмотрел.
Когда на следующий день Крыска пришла домой Юриных вещей уже не было. Был поздний вечер. Она посмотрела на знакомые окна в доме напротив. Они были непривычно темными.
Через несколько недель в Юриных окнах появился свет. Крыска сразу же это заметила и помчалась в дом напротив. Лифт не работал, но она взбежала на пятый этаж быстрее лифта. Дверь открыл незнакомый парень: " Моя мать сдавала эту квартиру, я не знаю кому."
" Даже обои переклеили..." - Крыска стояла на площадке, в шубе нараспашку, и тупо смотрела в окно. Этажем выше в одной из квартир громко ругались. " А что, если я сама сниму эту квартиру, найду Роберта..." В скандалившей квартире открылась дверь, мужской голос крикнул на весь подъезд: - " Дура! " и кто-то пробежал мимо Крыски вниз. Дверь на верху и внизу одновременно хлопнула.

Провинциал

Трое "новых русских" из города Старые Кучумы приехали гулять в Москву. Культурные ценности столицы интересовали их мало. Их интересовали кабаки и бабы.Старокучумцы мечтали познакомиться с настоящими путанами, но путаны даже разговаривать с ними не стали, хотя старокучумцы называли такие цены, за которые, осбенно не задумываясь, сами бы отдались. Московские кабаки их разочаровали и оглушили астрономическими ценами.
К вечеру старокучумцы пришли к выводу, что дома и кабаки лучше и бабы сговорчивей. Но пора было подумать о ночлеге. На дорогие гостиницы денег у них небыло, а в дешевых небыло свободных мест. Старокучумцы решили снять каких-нибудь баб с ночевкой. Но москвички спешили мимо, и, если кто-то откликался на гусарские заигрывания, то это были пугающего вида разбойницы.
Мне навстречу вышли трое - два здоровых и один маленький посередине. В их бравых речах слышалось звяканье пустого бидона. Говорили двое здоровых, маленький молчал. Он был у них босс и с удовольствием наблюдал, как распинаются подчиненные. Подчиненным очень хотелось проявить расторопность, но увы, этого им было не дано. Мне в этот день было скучно. Они меня рассмешили. Я сказала: " Знаете что, я могу предложить вам ночлег за скромную плату, но без всяких поползновений (приползновений), а то я живу в коммуналке и у меня 12 соседей. Если что — сами понимаете...."
Они тут же согласились. Мы приехали ко мне. Я указала им место, где они будут спать. Они разделись, накрылись общим одеялом и тут же уснули. Утром, когда лихая тройка вылезла из-под одеяла, я увидела, что двое здоровых были, как глиняные колосы, рыхлыми и бесформенными, а маленький был словно отлитая из металла статуэтка, изящный и мускулистый.
Старокучумцы решили продолжить столичный загул, но с меньшими амбициями. Они спросили, не соглашусь ли я просто пообедать с ними в каком-нибудь не очень дорогом, но приличном ресторане и не найдется ли у меня нескольких подруг для компании. Подруг, готовых пообедать на халяву, у меня было достаточно. Во время обеда, как и в прошлый раз, говорили два здоровых, а маленький наблюдал за происходящим., словно перед ним разыгрывается спектакль. Как звали двух здоровых не помню, а маленького звали Леня Ленин. Почти как Ленина. Чем больше я смотрела на него, тем больше он мне нравился. Я решила узнать его поближе. Обед кончился и я пригласила всех к себе на чай. Ребята купили с собой шампанского. Мы сидели у себя в комнате. Было тесно и скучновато. И тут я вспомнила, что у меня есть заначка. Как-то я решила попробовать травки. Один знакомый принес мне пару раз это курево. Особого впечатления оно на меня не произвело и последний косяк я даже пробовать не стала. Вот я и предложила его раскурить. Гости проявили к этому предложению ханжеский страх и только Ленин оказался без комплексов. Мы раскурили с ним косяк и косяк оказался настоящим. Словно красный мак пророс в груди горячим ростком и распустился жаркими колышущимися лепестками.
В этом косяке был эликсир любви. Пламенное чувство встало на рельсы и пошло поехало. Несколько дней Леня жил у меня. Его свита, как неприкаянная, моталась по Москве. Им было велено не маячить перед глазами. Они проклинали неожиданный Ленин роман и ненавидели москвичек. Но вскоре деньги у них кончились совсем и пора было возвращаться в Старые Кучумы.
Мы стояли на автовокзале.
- Хочу подарить тебе на память что-нибудь, - сказал Леня.

- Не трать денег.
Леня настаивал. Я выбрала в какой-то лавчонке тонкую индийскую кофточку, которую потом, как ни странно, носила долгие-долгие годы.
- Да, один нескромный вопрос, ты не могла бы достать валюту?
В те годы за валютные махинации можно было схлопотать долгий срок. Я пообещала помочь. Леня оставил адрес своего офиса и мы расстались.
Довольно долго я мысленно разговаривала с Леней, пока не подвернулась валюта. Я взяла такси и поехала в Старые Кучумы.
Дорога заняла 3 часа. Я разыскала Ленин офис – это была бревенчатая избушка. Оттуда вышла бабуся в платочке. Она была чем-то вроде секретарши. Лениного адреса, понятно, не дала. Я узнала его в справочном бюро. Девушка заглянула в картотеку лишь для вида. Тут все друг друга знали. Я позвонила в Ленину дверь. Мне открыла русская красавица, кровь с молоком.
- Я к Лене по делу.
Она метнулась в глубь квартиры и там вскипел сдавленный шепот. Вышел Леня.
- Ты валюту просил. Я привезла.
Леня взял меня за руку и повел на улицу. Мы зашли за бетонную стену. За ней стояли в ряд мусорные контейнеры. Леня прислонился к стене.
- Чума! Я думал – уехал и все прошло. И вот ты здесь...
Было такое чувство, будто мы снова раскурили тот косяк. Мусорные контейнеры наполнились розами, а голуби и вороны, что рылись в мусоре превратились в райских птиц.
Всякий раз, когда на маня накатывает буря чувств, мое "я" выходит из меня, стоит и созерцает сотрясающееся от переживаний тело:
- "Надо же! Как натурально! Как трогательно!"
С этого момента наш роман вошел в новую фазу. У Лени от прилива чувств случился микро инфаркт. Наверное поэтому он сказал, что сразу все деньги за валюту отдать он не сможет. А потом мы поехали гулять в Загорск. Его подчиненные тоже поехали, каждый со своей любовницей.
У одного была холеная красавица с опустошенным лицом, у другого потасканная заводная школьница. Захватили видик с порнушкой – неотъемлемый, по тем временам, атрибут загула.
Мы остановились в гостинице, бывшей когда-то монастырем. Каждой паре отвели по келье. Сначала собрались вместе смотреть порнушку. Нам с Леней это быстро надоело и мы пошли гулять по городу. Было бабье лето – слишком много золота для Загорска, особенно на закате. Мы гуляли до темна. Ходили по хлипким мосткам от одного подсвечного монастыря к другому. На пустой улице
нас на медленном ходу обогнала машина с выключенными фарами. Леня замер и напрягся.
- Ты что, замешан в чем-нибудь таком?
- Да, я знаю, что все скоро кончится, - тихо ответил Леня.
Из дома, у которого остановилась машина, вышла веселая компания. Леня облегченно вздохнул и мы пошли спать.
В течении трех месяцев мы часто встречались и прекрасно проводили время. Леня постепенно отдавал мне долг за валюту.
- А что будет, если не отдам?
- Да ничего не будет.
Когда, наконец, он полностью расплатился, я вздохнула с облегчением, а он заплакал.
У него жена забеременела.
- Так это же прекрасно! – сказала я.

Мы медленно шли по набережной ленинских гор. Было еще светло. Я читала ему стихи Цветаевой. Он находил эту поэзию занятной и это отвлекало его от намеченной цели. От него пахло рыбой. Его тело было покрыто слизью которая проступала сквозь одежду. Его брюхо издавало звуки приёмника в процессе настройки. Я думала только об одном- как бы дойти до метро. Там можно попытаться убежать или хотя бы позвать на помощь. Он отпустил меня с миром в обмен на телефон. Пекущая щупальца разжалась оставив на моём запястье красный след .И потом всякий раз перед тем как случится какой-нибудь беде он звонил и давясь от смеха просил : "Ну почитай мне ещё стишки!"

автор: Изабелла

Все вышепредставленные произведения, размещены с согласия автора.